Андрей Евгеньевич Кузнецов. Руководитель лаборатории изучения интеллекта человека, Внештатный преподаватель МГУ Ломоносова, Руководитель кафедры нейродетекции проекта Нейроэтики, нейроэтик, нейропсихолог, тренер, программист, разработчик программного обеспечения и изобретатель нейродетектора, который используется в проекте Гульнары Галиакбаровой.
— Как, где и когда вы узнали о Гульнаре?
— Мы с Гульнарой в этой реальности СОЗДАЛИ друг друга. У меня была насущная необходимость запустить Лабораторию, которая у меня 3 года «лежала» в гараже. Когда я был в процессе её реанимации, я понял, что мне необходим партнёр. Прямо в тот день, когда я об этом подумал, меня пригласили на встречу, где я выступил с презентацией своего проекта. Из всего зала меня слушал, пожалуй, только один человек, Гульнара. После выступления она подошла ко мне и сказала, что я ей послан какими-то Высшими силами, поскольку она давно ищет такого человека для преподавания на факультете, на который получила «добро» в РГУ им.Косыгина. Вот так завязалась наша дружба и партнёрство, где с самого начала мы оба почувствовали друг в друге единомышленников, и, как говорит Гульнара, «РОДНЫХ» людей.
на фото Гульнара Галиакбарова и Андрей Кузнецов на форуме «Бизнес-Академик» в РГУ им.Косыгина на подписании Соглашения о сотрудничестве 15.11.2022.
— Андрей Евгеньевич, что зацепило в её предложении поработать в проекте Нейроэтики?
— О понятии «Нейроэтика» мы стали говорить позже. А зацепило то, что Гульнара оказалась «моим» человеком. Мы поняли это сразу: мы думаем одно и то же, стремимся к одному и тому же, мечтаем в одном профессиональном направлении. Оба осознали, что мы в одной лодке. Возникла редкая синергия единомышленников. Именно это меня и «зацепило». Сомнений, что мы сработаемся, не было. Я пригласил её в лабораторию, чтобы «один раз увидеть, чем сто раз услышать». И там у нас родилась идея сотрудничества Лаборатории нейродетекции и Гульнариным проектом Нейроэтики.
— Когда приступили к занятиям, какая была реакция на поток? Как (на ваш взгляд) студенты воспринимали ваше изобретение?
— Сначала расскажу о себе. У меня самого было два страха. Во-первых, то, что я не смогу транслировать опыт, собранный мною за 20 профессиональных лет. Как это упаковать в 9-14 пар? Вторым страхом было то, что даже если я справлюсь с первым страхом, смогут ли студенты, которые в этой теме совершенные новички, понять и принять то, что я им дам. И начнут ли они работать в этой специфичной, тонкой, едва уловимой теме? Началась работа над собой. Всё, что я знал, я упаковывал в необходимый курс, который сегодня мы обкатываем уже на втором потоке.
— Теперь на ваш вопрос. Я не могу даже передать эмоции, когда ещё шла теоретическая часть, а студенты первого потока уже стали задавать правильные вопросы. Когда я увидел, что они всё понимают, они умны, творчески настроены, что они на многое готовы… и я осознал, что всё, что делал эти годы – не зря: что теперь рядом со мной совершенно близкие по духу люди. Они всё схватывают на лету, и делают даже лучше, чем я мог себе это представить!
— Теперь я понимаю, что метод работает, что студенты легко принимают его и внедряют в свою практику. Сейчас мир цифровой. Гуманитариям в нём тяжеловато. Я понял, что делаю будущее даже тем, кому сложно в этом мире. Я стал думать не только о студентах. Это заставило меня быть шире и дальновиднее: я стал думать и о детях наших студентов. Ибо и они тоже захотят стать настоящими людьми. Захотят быть нейроэтиками изначально, быть и уметь жить на этических уровнях.
— Как вы считаете — проект Нейроэтики был бы полноценным без вашего изобретения?
— Думаю, что нет. Даже не сам гаджет, (а этих устройств будет много), а сам метод, его простота и доступность для любого человека. Бытовая практичность и доступность метода – является вишенкой на торте – для любых знаний. Детектор применим в архитектуре, дизайне, в искусстве, в творчестве, в любом мастерстве: наличие внешней системы оценки, духовной оценки — важна. Ибо посмотреть на вещи напрямую, без призмы заблуждений, – это пригодится в любой профессии – от коллекционера до хирурга, от моряка до художника. Скажем, коллекционер – с помощью нейродетектора смог бы переосмыслить, переосознать свою коллекцию и найти более сложный ключ и новое интересное вдохновение для своей коллекции, как, например, её расширить. Писатель – увидеть какие-то сюжетные линии для себя… Одним словом, нет профессий, которым нейродетектор не был бы нужен. И учитывая, что в нейроэтике бОльшая часть материала, так скажем — неформальная, что она подразумевает размышления и выходы за пределы «нормального», то как раз нейродетекция, а точнее, наш метод — и «заземляет» реальность. Реализует, даёт право этой реальности быть. Делает эту реальность ощутимой для клиента.
— Приведите пример.
— С удовольствием. Очень интересный момент: ко мне приходят те, кто стоят на гвоздях, кто играет на хангах, кто пьёт аяуяску,… и всем им, практикующим, не хватает ИСТИНЫ. Все они хотят посмотреть – что происходит в этот момент с их мозгом на самом деле. Но без нейродетекции, без прибора, — это увидеть НЕВОЗМОЖНО!
Многие из нас практикуют пение мантр. Вы знаете, что этот медитативный метод тоже является некой проработкой личности. Мы поэкспериментировали с одним клиентом, который пел мантры под нейродетектором. А мы наблюдали – что он чувствует, когда поёт их. Так вот, четыре раза из пяти клиент пел мантру в жёстком напряжении, с «зарядом», – как показывал прибор. И только в пятый раз ему удалось спеть так, как необходимо, чтобы проработка прошла верно и эффективно. Так что делаем вывод: что даже петь мантры, правильно петь – возможно только в нейродетекторе. (Смеётся)
И поскольку нейроэтик – это психолог нового времени, ему не обойтись без этого полезного инструмента, методики помощи людям всех профессий и любых состояний. Поэтому да, моё изобретение делает профессию абсолютно полноценной.
— Какие предметы во время учёбы сами посещали, и как в целом оцените сам проект?
— Посещал практически все предметы. Если не онлайн, то просмотрел все записи. Это необходимо, чтобы быть на одной волне с коллегами. Давать студентам одну и ту же научную точку зрения по всем направлениям проекта. Это важно. Какие-то вещи стараться приводить к общему знаменателю и использовать единую терминологию для обучения. Дабы привести в порядок свои аргументы на основании научных постулатов. Необходимо чтобы педагогический состав был в русле научных знаний. Поэтому любому педагогу в обязательном порядке важно быть на занятиях друг друга. Думаю, у нас в проекте так и будет. У проекта огромное будущее. Мы уже переросли быть факультетом. Мы скоро будем институтом. Со своими филиалами.
Я тут не вижу никакой проблемы. Я этот проект, с какой стороны ни посмотрю, вижу огромным. Это всё масштабируется легко. Взять, к примеру, зарплату. Стоимость 10 тысяч для сессии – это дорого для сессии? – нет. Даже для рабочего класса. Если специалисту-нейроэтику всего по три клиента в день брать – уже 600 тысяч в месяц. Разве это не масштабирование? Ну, если считаете, что дорого – ваше право уменьшить рекомендуемую стоимость вдвое. 300 тысяч — это уж совсем реально! Когда это понимают студенты, они видят безграничность профессии. Ведь каждому необходимо разгружать мозг. И это, как для фитнеса, необходимо планировать в каждой семье деньги на ментальный сёрфинг. Время этого требует.
— По процессу обучения: Вам, как педагогу, удобно ли было работать в выходные дни? И как для себя приняли обучение студентов в онлайн?
— Онлайн для меня издевательство. И я себя заставил. Но это и опыт. Я многому научился. Кроме того, мне очень повезло: у меня формат 50Х50. Половина пар студенты у меня практикуют в лаборатории. И этот формат мне очень и удобен, и очень нравится. У меня множество идей, и постепенно у меня, помимо лекций, будет очень интересный красочный курс онлайн. Этот формат даёт большие возможности.
— Андрей Евгеньевич, а есть ли то, что превзошло ваши ожидания?
— Успехи моих учеников. Без шуток. За мою научную деятельность, у меня много было учеников. Но в этом проекте я чётко вижу и чувствую, как я обрёл семью единомышленников. Я понимаю, что все ученики-нейроэтики, это те люди, с кем я могу говорить о чем-то важном, уникальном, сакральном, очень этичном и профессиональном. То, с чем мы встречаемся на каждой сессии, что видим в повседневной жизни. У меня впервые появились «мои студенты» не какого-то вуза, а по лично моему предмету, по моей разработке, по моей методике… И я понимаю, что это растущие профессионалы, и их будет всё больше и больше. Я понимаю, что это лично моя заслуга.
— Я ждал второй поток в надежде, что он меня смаштабирует, и что я не буду плакать, и мои мурашки в работе со студентами будут намного меньше, как это было в первом потоке. Но в этом потоке я плакал ещё сильнее, и мурашки были ещё больше. (Смеётся) Студенты открылись мне настолько, что я увидел новый образ жизни. У меня впервые появились «прям мои» ученики. Я им очень за это благодарен. Уже вижу и чувствую благодарность и от них, и сам понимаю, что всё это превзошло мои ожидания. Если бы я преподавал, например, йогу, я бы всё время думал, что мои студенты смогут пойти дальше учиться к другому йогу. И это вызывало бы во мне ревность. А сейчас я знаю, что эти ученики навсегда останутся только моими учениками. Они будут в этом становиться профессионалами, настоящими профи, они будут на этом зарабатывать. И они навсегда останутся МОИМИ. Им просто не к кому пойти и получать подобные знания: мы пионеры в этом деле. Я обрёл семью, и мои студенты теперь — это родные мне люди, настоящие единомышленники!
— Для всех студентов задаю один и тот же вопрос — какие изменения в жизни за время обучения произошли. Хочу и вам, Андрей Евгеньевич, задать подобный вопрос: наверняка вы сами от студентов многому научились. Какие инсайты приходили во время коммуникаций со студентами, и были ли изменения в жизни?
— Благодаря тому, что мы начали этот проект, я увидел и осознал свою продуктивность. До сих пор в голове не укладывается, как я смог практически за 3 месяца создать такое количество технологий, идей, гаджетов, и связей, над которыми раньше работал годами! У меня открылось какое-то второе дыхание. Время стало понятным и концентрированным, и я научился управлять этим временем. Всё, над чем я работаю в этом проекте, даётся мне на одном дыхании. Я понимаю, что в этом и кроется секрет быть самим собой, делать то, что тебе нравится. Это главное открытие. Главный инсайт, полученный мною за период работы в проекте Нейроэтики.
— Какую главную мысль вы можете донести до абитуриента, который ещё сомневается в необходимости попасть в наш проект?
— Я назову три главные мысли. Первое. Много студентов сказали, что до нашего факультета они проходили много практик, школ, причём сильных зарубежных, и несмотря на то, что они казались себе искушёнными в этом, они отмечают, что именно наша техника, что именно наша практика дала им то, что они искали. Они нашли точку входа, путь. Понимание – что такое путь. Путь быть собой. Это сказал практически каждый второй студент, попавший в наш проект.
Второе. У меня есть множество людей, которые пробовали мой метод. Самые разные люди. И депутаты, и врачи, и военные, и наркоманы, и инсультники и ДЦПэшники, и лежавшие в коме, и волейболисты, и каратисты, и боксёры, и депресантники… Не перечесть всех…Некоторые приходили, не понимали, и уходили. Но вот в чем парадокс. Слоняясь несколько месяцев, сколько-то лет… они всё равно возвращаются. Возвращаются ко мне со словами: что «ничего более логичного, цельного и простого мы не можем найти, возьми нас обратно».
Третье. Чем бы вы не придумали себе заниматься в жизни, в чём бы не разочаровались, о чём бы вы не думали, на что бы вы не обиделись, чему бы вы не злились, что бы вам ни нравилось, всё это делает ваш МОЗГ. Поэтому человек, который не занимается культурой своего мышления, этикой своего сознания, формами своего восприятия, — он просто тратит время зря. Я абсолютно уверен, что если люди проснулись и хотят с чего-то начать, то начать они должны с проекта НЕЙРОЭТИКИ. Всё остальное — это трата времени, денег, это игра с самим собой.
Вот такие три пункта я бы сформулировал для тех, кто ещё думает – идти ли к нам учиться. Или нет.
И хочу обратить внимание читающих на тот факт, что если вы увидели на рынке детекторы, то это совсем не значит, что вы получите необходимый инструмент для ментального сёрфинга. Вы не сможете познать и считать движение ментальной массы или достичь необходимого состояния. Это методика. Это разработка. Это наука, и годы работы… Не ведитесь на то, что вам будут предлагать: нынче рынок обманов не дремлет. Ко мне обратился один американец: хотел заказать десяток детекторов. Я ему объяснил, что эти нейродетекторы выполняются под заказ и под конкретного, получившего образование в нашем проекте, нейроэтика. Эти приборы сами по себе не помогут клиенту. Без оператора, без опыта, знаний, и методики. Как обычный предприниматель, он спросил, будет ли возможно купить не десять, а сто штук? – думая, что мой отказ продать ему детекторы заключается только в объёме. Многие до сих пор не понимают, что наша методика – уникальна, что получить её можно только в проекте Нейроэтики. И в придачу к образованию каждый студент получает и нейродетектор. Мы понимаем, что каждая новая сессия будет рождать новых нейроэтиков или желающих стать ими. Поэтому наши планы – найти партнёров для системных и больших объёмов изготовления этих гаджетов. Но это уже совсем другая история!
03.07.2023